5 декабря ушёл из жизни Алексий Второй - единственный в новейшей истории и пятнадцатый в истории патриарх Московский и всея Руси. Так получилось, что он был интронизирован в тяжелейший период в истории православия. Что же он оставил после себя? Казалось бы, легко было заявить, что православие стало сильно как никогда с 1917. Об этом, вроде бы, говорят слухи, которые активно распространяют СМИ о его канонизации (впрочем, РПЦ отвечает, что такое если и возможно, то не ранее 2058 года).
Об этом же говорит общественная “истерия по поводу смерти” Патриарха. Но если вспомнить упавший в Перми самолёт, русский народ в начале нового тысячелетия только и делает, что впадает в истерики по поводу смертей. Причём, зачастую, смертей тех, кого лично он не знал.

Впрочем, эта проблема не суть разговора об Алексии. Суть в том, что РПЦ оказалась сейчас в труднейшем положении. Налицо то, что всё, запланированное Алексием выполнить не удалось. “Восстановление религии на Руси” сейчас просто-напросто застыло. В этом номере немало внимания будет уделено проблеме идеологизации российского общества, в том числе и на основе православия. И сейчас Синод просто обязан выбрать “правильного” патриарха, иначе всё, что сделал Алексий, пойдёт прахом.

Даже беглого взгляда на биографию Алексия становится ясно, что ему явно “везло” на переходные эпохи. Окончательно стать священником он решил в годы ВОВ - которая для РПЦ важна, прежде всего, частичной реабилитацией. Окончил учёбу в духовной академии в год смерти Сталина. Стал патриархом на развалинах могучей Империи. Он получил власть над институтом, который издревле был призван контролировать духовную жизнь общества.
За прошедшие 18 лет наблюдался рост количества приходов, монастырей, духовных учебных заведений, епархий и лиц духовенства во всех странах «канонической территории» РПЦ. Одни пишут, что это очевидный прогресс, другие критикуют Алексия за чуть ли не агрессивную экспансию ренессансного характера. Я же склонен обратить внимание на то, что пока у РПЦ не было явной поддержки со стороны властей, со своей ролью (то есть с духовным контролем над обществом) церковь не справлялась совершенно.
Улучшилась ли ситуация сейчас? Вряд ли. Хотя государство предпринимает отчаянные попытки “вернуть людей богу молиться”. Они постоянно встречают негодование - взять хотя бы историю со спорами вокруг преподавания уроков православия в школах. “Потерянное” же поколение 90-х в церковь явно не затащить.
РПЦ, как мне кажется, “страдает” от того, что в своё время у неё не было своей Реформации. РПЦ застыла в крепостной России, не пытаясь адаптироваться к социопсихологическим и социокультурным изменениям, которые выпали на долю русского народа в XX веке.
Казалось бы, именно Алексий мог стать православным Лютером. История его жизни говорила об этом. Но что мы видим? Мы видим, что Алексий старательно портит отношения с Константинополем и Румынией, Украиной и Эстонией (создание параллельных православных юрисдикций). Он отказывается даже встретиться с Папой Римским.
Критики Алексия многократно указывали на то, что в годы его патриаршества произошла бюрократизация управления церковью. Всё это позволяет сделать вывод, что если у него и были идеи Русской Реформации, то они были “сожжены” в пламени страха перед потерей власти.
В самой РПЦ также не всё гладко: периодически вспыхивают скандалы в связи с расколом. Многие священники обвиняют Алексия в сергианстве - то есть в лояльности к коммунистическому режиму. Несмотря на очевидность того, что без сергианства РПЦ не дожила бы до падения СССР, эта проблема является очагом раздора духовных лиц.
При этом всё те же противники Алексия неоднократно обвиняли его и в экуменизме - в пособничестве движению за всемирное единение всех течений христианства, что безусловно остановило любые смелые мысли по поводу возможных реформ в Церкви.

Закончу статью своим детским впечатлением. По воскресениям ещё до того, как пойти в школу и в первые года три-четыре учёбы я вставал очень рано. Но не потому что “кто рано встаёт...” Отнюдь. И надо сказать, что “реклама” Алексия Второго по ОРТ рано утром действовала на меня совершенно иным образом, нежели (вероятно) планировалось. И до последнего времени, если я вдруг видел его воскресные обращения, у меня они не вызывали ничего, кроме тихого непонимания.
И почему-то мне кажется, что православие сможет начать отвоёвывать растраченные позиции только если прекратится это всероссийское идеологическое давление на людей. Если новый патриарх перестанет выступать по общедоступному и - главное - государственному каналу, а если и продолжит, то извольте приглашать и представителей других религий. И тогда дело, начатое Алексием Ридигером, приведёт к успеху.